Максим Нестеренко: “Мы, хирурги, всегда хотим приблизиться к идеалу красоты”.
Пластический хирург Максим Нестеренко знает об этом не понаслышке, ведь он уже семь лет спасает мир, делая женщин прекраснее. О том, когда необходимо увеличивать грудь и менять форму носа, почему при знакомстве с девушками врач скрывает, что он – пластический хирург, и какие тренды существуют в пластике лица – читайте в нашем интервью.
– Максим, почему вы выбрали профессию пластического хирурга?
– Мои родители были врачами. А вот пластическая хирургия – это мой сознательный выбор. Сначала я учился на общего хирурга, потом заинтересовался реконструктивными операциями в области лица, параллельно с этим занимался косметологическими инъекционными процедурами – все это увлекло меня в пластическую хирургию.
– Какие цели вы перед собой ставите в обозримом будущем?
– Есть хирурги, которые специализируются, например, только на увеличении груди, а есть специалисты, которые все время совершенствуют свои способности и обучаются новому. Я как раз из последних. На данный момент я выполняю операции на молочных железах (увеличение, подтяжка, уменьшение груди), на лице (блефаропластика, ринопластика, эндоскопические подтяжки лица, круговая подтяжка лица) и абдоминопластику. Но настоящий врач должен всю жизнь оттачивать свое мастерство и обучаться, так как хирургия постоянно совершенствуется, появляются новые инструменты и технологии, которые можно использовать, чтобы приблизиться к идеалу красоты.
– В последнее время все больше девушек хотят увеличить грудь. Как думаете, с чем это связано?
– Это, как сейчас принято говорить, модный тренд. Он оказывает свое влияние на молодых девушек, которые хотят быть еще лучше и сексуальнее. Но есть и пациентки, которые хотят вернуть себе прежнюю форму груди, которая была до беременности. А это возможно только при помощи операции, так как никаким спортом или кремами это не исправить.
– А как вы относитесь к пластике груди с точки зрения не хирурга, а мужчины?
– Ну, если девушка хочет красивую грудь, а ее отсутствие влияет на уверенность девушки в своей привлекательности, то операция – это выход.
– Вы бы смогли прооперировать свою девушку или жену?
– Думаю, да, но только если бы моя жена сама попросила меня об этом, и главное – только после рождения детей. Это идеальная операция для женщины после прекращения кормления ребенка и потери объема железы, так как грудь становится такой же, какой была изначально, а иногда и лучше. В итоге девушка не стесняется показаться перед своим мужчиной в красивом белье или в откровенном бикини на море.
– Допустим, к вам пришла девушка, у которой, на ваш взгляд, все идеально, но она настаивает на том, чтобы подправить грудь и нос. Будете отговаривать или все-таки “включите” бизнесмена и сделаете операцию?
– Если нет показаний к операции, я ей откажу и попытаюсь доказать, что нет необходимости в операции, и постараюсь убедить, что не нужно искать хирурга, готового на все.
– А какие показания к этим операциям?
– При увеличении груди – это потеря объема, либо его отсутствие, а при подтяжке – обвисшая грудь. При ринопластике много элементов операции – это горб, широкий или задранный кончик носа, длинный нос.
– А в пластике лица существуют тренды?
– Сейчас очень сильно развиваются эндоскопические операции на лице. Раньше была только круговая подтяжка лица, а сейчас появилась эндоскопия. С помощью эндоскопа получается очень красивый и длительный эффект – пациент получает открытый взгляд, поднимается “средняя” зона лица, уходят “брыли”, да и вся операция менее травматична. Но никто не отменял классическую круговую подтяжку (улыбается). У каждой операции имеются строгие показания, и только на очной консультации с пациентом мы выбираем объем и метод операции.
– Если человек стоит перед выбором, делать операцию или нет, что вы можете посоветовать?
– Человек должен “созреть” к операции внутренне: понять, что действительно хочет это сделать. Это ведь серьезный шаг, не ситуация из серии “заскочил зуб удалить”. Но самое главное – найти хирурга, которому он сможет довериться, потому что хирургов в Москве очень много, а вот правдивую информацию найти сложно. До операции пациент должен максимально точно донести до врача то, что он хочет получить в итоге, а врач – объяснить, что из этого действительно можно получить после операции.
– В чем самое главное отличие Максима Нестеренко от тысяч других пластических хирургов Москвы?
– Всегда нужно честно говорить своему пациенту, что ты можешь сделать, а что – нет. Некоторые операции я не делаю, и никогда не буду браться за них и учиться на своих пациентах. У меня есть сайт с фотографиями моих работ, где можно наглядно проследить этапы каждой операции и полученный результат. Да и не каждый хирург делает такой разносторонний и большой объем операций, который делаю я. У меня, в среднем, получается около 10-15 операций в неделю. Приходится напряженно работать, ведь желающих много, и все они хотят красоту.
– Когда вы знакомитесь с девушками, как они реагируют на то, что вы – пластический хирург?
– У меня нет так много свободного времени для знакомств. Но если это происходит, то стараюсь им не говорить, что я – пластический хирург. Потому что это превращается из знакомства в консультацию, сразу начинается: “А вот посмотрите сюда, а что бы вы вот здесь посоветовали?”
– А вы сами готовы лечь под нож пластического хирурга?
– Я думаю, что лягу на стол к пластическому хирургу, но где-то в 50-55 лет. При этом я знаю, к кому пойти, и знаю, что именно мне нужно. Мы, пластические хирурги, следим за работой коллег. Просто нехорошо, если в мои 60 лет каждый пациент будет спрашивать: “Доктор, а почему вы себе этого не сделали, если советуете сделать это другим?”
